Главная Публикации Отрасли Горнорудная промышленность Минеральный сектор Дальнего Востока: стратегические задачи и возможности

Минеральный сектор Дальнего Востока: стратегические задачи и возможности

Минерально-сырьевой комплекс Дальнего Востока в период до 2030 г. по-прежнему рассматривается как сектор национальной специализации региона, при этом многие целевые задачи перспективного регионального развития (в частности, его инфраструктурное освоение) выстраиваются в том числе и как «работающие» на повышение конкурентоспособности этого комплекса.

Минерально-сырьевой комплекс Дальнего Востока в период до 2030 г. по-прежнему рассматривается как сектор национальной специализации региона, при этом многие целевые задачи перспективного регионального развития (в частности, его инфраструктурное освоение) выстраиваются в том числе и как «работающие» на повышение конкурентоспособности этого комплекса.

В последние 2–3 года на Дальнем Востоке появились предприятия, осваивающие добычу новых для региона видов полезных ископаемых: титаномагнетитовые руды в Амурской области; никель и кобальт в Камчатском крае; железные руды в Еврейской автономной и Амурской областях. «Каркас» перспективного развития минерально-сырьевого комплекса (МСК) Дальнего Востока формируется набором ключевых инвестиционных проектов освоения наиболее эффективных месторождений (табл. 1).

Однако прогнозное развитие минерального сектора Дальнего Востока до 2030 г. следует предполагать в некоей «вилке», границы которой – некоторые «менее благоприятные» и «более благоприятные» варианты.

Одним из «наименее благоприятных» может стать вариант развития МСК, основывающийся на современном уровне освоения и воспроизводства минерально-сырьевой базы. Этот вариант можно условно обозначить как «инерционный». Вопросы воспроизводства минерально-сырьевой базы по-прежнему остаются проблемными. Поэтому, если не удастся обеспечить концентрацию достаточных финансовых средств, восстановить непрерывность воспроизводственного цикла минерально-сырьевой базы, то развитие МСК Дальнего Востока на базе только современных запасов (А, В, С1, С2) может пойти и по минимальному варианту – со значительным сокращением добычи прежде всего драгоценных металлов. Более того, к 2050 г. это сокращение может усилиться. Так, по прогнозам ИГЕМ РАН, после «пика роста» в 2020–2030 гг. уровень добычи золота на Дальнем Востоке к 2050 г. может составить лишь чуть более 45 тонн, серебра – на уровне 220–250 тонн.

Риск реализации такого варианта, конечно, существует. Но, на наш взгляд, к сегодняшнему дню сложился ряд базовых факторов, «императивов развития», определяющих потенциал «выхода» минерального сектора Дальнего Востока на верхнюю планку возможной «вилки развития». Важнейшие из них:

– во-первых, стратегическая направленность, качественные и количественные индикаторы перспективного развития определяются крупнейшими компаниями мирового и национального уровней;

– во-вторых, дальнейшее позитивное развитие может быть реализовано только на основе серьезных технологических трансформаций в отрасли, поскольку практически исчерпаны доступные высокорентабельные запасы, освоение которых было возможно самыми простыми и традиционными методами. Необходим переход к принципиально иным методам и технологиям на всех стадиях – от оценки ресурсного потенциала до добычи и переработки минеральных ресурсов.

– в-третьих, «возвращение» государства в минеральный сектор экономики. Появляются элементы реального государственного участия в стратегическом управлении использованием и воспроизводством минеральных ресурсов:

1) «оформление» роли государства в воспроизводстве фонда недр в рыночных условиях;

2) попытка перейти к перспективному планированию взаимосвязанного развития МСК и территорий – целевому формированию локальных площадей – перспективных центров экономического роста (ЦЭР).

Благоприятное сочетание всех трех групп факторов может обеспечить формирование инновационного варианта перспективного развития минерального сектора, выражающееся, прежде всего, через:

1)        Трансферт в регион новых технологий добычи и переработки минерального сырья;

2)        Реализацию новой модели управления, финансирования и организации воспроизводства минерально-сырьевой базы;

3)        Формирование новых отраслей и подотраслей минерально-сырьевого комплекса, включая производства конечного передела;

4)        Обеспечение позитивной динамики ключевых показателей МСК (инвестиции, выпуск продукции, производительность, рентабельность) и его вклада в региональное развитие (формирование валовой добавленной стоимости, обеспечение занятости и доходов бюджета).

Какова может быть «программа действий», обеспечивающая развитие минерального сектора Дальнего Востока преимущественно по инновационному варианту?

1. Трансферт в регион новых технологий добычи и переработки минерального сырья. Минерально-сырьевой комплекс на современном этапе становится науко- и инновационноемким комплексом. Чем более усложняются условия по добыче ресурсов (технологические, геологические, географические и т.д.), тем больше он «притягивает» научных знаний и инноваций. Это уже складывающаяся мировая тенденция. На эти вызовы вполне отвечает и российский минерально-сырьевой комплекс, в том числе и его «дальневосточная» составляющая.

И тому уже есть примеры. Инновационные подходы на стадии оценки и разведки месторождений уже сейчас положены в основу стратегии крупных горнодобывающих компаний. Так, применение на месторождении Наталка (Магаданская область) современных методов оценки и пересмотр многих стереотипов позволили компании «Полюс Золото» перевести месторождение в статус уникальных в мировом масштабе. Компания проводит аналогичные работы на месторождениях Якутии. По оценке компании, это позволит удвоить производство золота в Республике Саха (Якутия).

Есть примеры планируемых инноваций и в добыче. Так, зует на Дальнем Востоке проект «Албазино – Амурск», и, по ее оценке, это первый в России проект переработки упорных золотосодержащих руд с применением высокотехнологичного и экологически более безопасного метода автоклавного окисления. Учитывая перспективность технологии, Амурск может стать значимым межрегиональным центром по переработке концентратов и из других территорий Дальнего Востока России.

Другой пример инновационных планов – это освоение железорудных ресурсов юга Дальнего Востока. В рамках создания кластера компания «Петропавловск» предполагает производить на своем металлургическом комбинате прямовосстановленное железо на базе наиболее передовой технологии ITmk3, которая разработана японской компанией Kobe Steel и принадлежит к третьему (последнему на сегодня) поколению технологий получения сырья для производства стали. По оценке компании, это будет второй подобный завод в мире и первый в России.

Таким образом, на Дальнем Востоке минерально-сырьевой комплекс становится и «полюсом притяжения», и возможным источником инноваций для развития других отраслей в регионе.

2. Реализация новой модели управления, финансирования и организации воспроизводства минерально-сырьевой базы. Обсуждение необходимости перехода к целевому формированию локальных площадей – перспективных центров экономического роста – происходит достаточно активно в течение последних 4–5 лет. Принципиальными характеристиками таких перспективных центров экономического роста являются:

– наличие многопрофильного минерально-сырьевого потенциала и возможности его существенного наращивания;

– необходимость и возможность инфраструктурных преобразований в регионе за период времени, соответствующий действующим общегосударственным программам перспективного развития;

– финансирование развития ЦЭР на основе механизмов частно-государственного партнерства;

– возможность обеспечения за счет этих факторов существенного экономического роста и устойчивости развития территорий, исходный уровень которых характеризуется депрессивностью, дотационностью и другими индикаторами неустойчивого развития.

К настоящему времени на основе этих принципов в Российской Федерации формируется более 30 таких перспективных центров экономического развития, из них почти треть – в Дальневосточном федеральном округе. Степень готовности к освоению перспективных центров экономического развития (ЦЭР) различна и определяется, прежде всего, изученностью минерально-сырьевой базы и уровнем инфраструктурной обеспеченности. Для таких ЦЭР, как Западно-Верхоянский и Баимский, первостепенными являются вопросы подтверждения реальности их минерально-сырьевого потенциала. Пока сырьевая база этих ЦЭР по большей части оценена на уровне ресурсов, для перевода которых в категорию запасов необходимы и время, и существенные финансовые затраты (в преобладающей мере государственные). Более готовы к освоению при решении инфраструктурных вопросов (транспортных и энергетических) такие центры развития, как Северо-Камчатский, Пыркакайско-Майский, Амуро-Буреинский. Практически для всех ключевых месторождений в этих ЦЭРах изучены и утверждены запасы различных категорий, большая часть месторождений передана в пользование.

Реальными центрами освоения и развития в рассматриваемый период (2010–2030 гг.) могут стать более половины из формируемых ЦЭРов (6 из 11): Становой и Хинганский в южной зоне ДФО, Южно-Якутский, Яно-Колымский, Купольный, Южно-Камчатский – в северных материковых и приморских территориях.

Наиболее значимыми месторождениями Южно-Камчатского ЦЭР, на которых утверждены балансовые запасы и на части из них уже начато освоение (в т.ч. и в рамках опытно-промышленных стадий), являются Агинское, Асачинское, Родниковое золоторудные и медно-никелевое Шануч. В целом же район геологически изучен недостаточно, прогнозные ресурсы составляют большую долю в ценности недр. Более 80% необходимых для формирования этого ЦЭР инвестиций (порядка 15 млрд рублей в рассматриваемый период) должны быть направлены в геологосъемочные и поисково-оценочные работы.

Специализацией Хинганского и Станового ЦЭРов может стать, прежде всего, освоение железорудных (Кимканского, Сутарского, Костеньгинского) и титаномагнетитовых (Б. Сейим, Куранахское) месторождений. Кроме того, в этих центрах экономического развития имеются возможности для добычи золота, марганца, олова и др. Инвестиционный потенциал Хинганского и Станового ЦЭРов оценивается в 18 и 6 млрд рублей соответственно, до 10 тыс. рабочих мест может быть создано в Амурской и Еврейской автономной областях в рамках формирования указанных ЦЭРов.

Купольный ЦЭР (Чукотский АО) уже сегодня играет существенную стабилизирующую роль для всей национальной золотодобывающей промышленности. Начало освоения золоторудного месторождения Купол в 2008 г. и выход его на уровень добычи 20 тонн золота в 2009 г. обеспечили рост показателей по виду деятельности «Добыча полезных ископаемых» в ДФО в условиях глобального финансово-экономического кризиса. При условии ввода намеченной транспортно-энергетической инфраструктуры освоение перспективных ЦЭР в Чукотском автономном округе может обеспечить: на первом этапе (2008–2015 гг.) добычу до 30 т золота и 1 тыс. т олова; на втором этапе (2015–2030 гг.) добычу до 50 т золота, 8 тыс. т олова, 100 тыс. т меди.

Перспективными центрами экономического развития национального уровня определены в государственных стратегических документах Южно-Якутский и Яно-Колымский. Обсуждается возможность формирования наиболее значимых ЦЭРов в рамках специальных подпрограмм, включаемых в государственные программы стратегического развития более высокого уровня (например, Яно-Колымского ЦЭР в рамках Стратегии развития Дальнего Востока и Байкальского региона до 2025 года»).

Освоение месторождений в рамках формирования перспективных центров экономического развития (ЦЭР) за счет «пространственно-временной» концентрации финансовых ресурсов (государственных и частных) может обеспечить развитие минерально-сырьевого комплекса Дальневосточного региона по максимальному варианту – и с точки зрения необходимых инвестиций, и возможных объемов выпуска (табл. 2), и воздействия на макроэкономические показатели регионального развития.

Перспективная ситуация в минерально-сырьевом комплексе России по-прежнему будет определяться преимущественно его развитием в восточных регионах страны. Фундаментальным фактором при этом является пространственное распределение минеральных ресурсов. В пространственной структуре минерально-сырьевого комплекса Дальнего Востока лидирующие позиции по-прежнему останутся за Республикой Саха (Якутия), Магаданской и Амурской областями, Чукотским автономным округом. Существенно возрастет в структуре регионального минерального сектора роль Камчатского края и Еврейской автономной области.

Как показывают исследования и прогнозные оценки, и в перспективе минеральный сектор Дальнего Востока сохранит национальную специализацию. Кроме того, не исчерпан потенциал его международного взаимодействия. Принципиальным становится вопрос оценки вклада минерального сектора в устойчивое региональное развитие.

Минеральные ресурсы характеризуются не только исчерпаемостью (по крайней мере, в определенных пространственно-временных координатах), но и достаточно жесткой локализацией – они «привязаны» к вполне конкретным территориям. Именно территории, по сути, являются реальным средоточием и позитивных, и негативных результатов и последствий освоения минеральных ресурсов. И если для национальной экономики приоритеты развития – это результат многокритериального выбора, то для регионов, богатых полезными ископаемыми, ресурсная направленность экономики – результат практически «естественного отбора». Поэтому проблемы определения «полного» эффекта освоения минеральных ресурсов для региональной экономики, поиск способов «структуризации» (частный интерес и региональное развитие) и «локализации» (в пределах либо за пределами региона/национальной границы) этих эффектов являются весьма актуальными для перспективного развития Дальнего Востока.

Исследование поддержано грантами РГНФ (проект № 11-12-27006а/Т) и ДВО РАН (проект № 09-I-ООН-0

Н.В. Ломакина

 

Таблицу 1 (Формат PDF размер 400кб)

Таблицу 2 (Формат PDF размер 400кб)

22.09.2011, 5772 просмотра.












Курсы валют ЦБ РФ
Дата 00:00 00:00
Доллар 0.00 0.00
Евро 0.00 0.00
Юань 0.00 0.00
Йена 0.00 0.00